Есть понятия, между которыми нельзя ставить знак равенства. Один и тот
же предмет можно назвать по-разному, в зависимости от образов,
возникающих в нашем сознании, что, в свою очередь, определит будущие
действия человека. В случае с поклонниками футбола принципиально разные
определения зачастую употребляют по отношению к одним и тем же людям. И
наоборот.
Как только появился футбол, возникла необходимость дать определение
тем, ради кого и благодаря кому, собственно говоря, эта игра приaобрела
массовый характер. В итоге в каждой стране было найдено свое имя —
точное и яркое, отражающее своеобразие того или иного народа. В России
и СССР (в советских республиках употребляют это же слово) их назвали
«болельщиками» — теми, кто душой болеет за происходящее на поле. Иногда
это была болезнь в прямом смысле слова: я знал одного болельщика
московского «Динамо», который уже в солидных летах слег на две недели
после домашнего поражения его любимцев от минских одноклубников — 0:7!
Игорь Фесуненко в классической книге «Пеле, Гарринча, футбол»
рассказывает об инфарктах на трибунах «Мараканы» после поражения
Бразилии от Уругвая на чемпионате мира 1950 года.
В Англии их именуют supporteres — те, кто приходит поддержать своих. В
Италии — «тиффози»: они постоянно лихорадочно возбуждены, как больные
тифом. В Испании и Аргентине — «инчас» от глагола hinchar (надувать,
раздуваться): очевидно, хотят подчеркнуть склонность к бахвальству.
Наконец, в Бразилии — «торсида», что можно перевести и как «вертеться»,
и как «фитиль» — выделяется постоянное и неугомонное движение и
горячность.
Очевидно, что в разных странах, в зависимости от особенностей
национального характера, выделяли различные черты любителей футбола. Но
в конце 1970-х годов, как по команде из единого центра, прежде всего в
Англии (сначала в «желтых» СМИ), для всех стали употреблять слово
«фан», или «фанат». Исходный смысл этого понятия состоит в
патологической сосредоточенности на единственной идее (политической,
религиозной и т.п.) и крайней нетерпимости к тем, кто эту идею не
разделяет. Все это делает человека тупым и злобным. Выдающийся ученый
Ибн Сина говорил, что вино не создает ничего нового, а только усиливает
то, что уже есть: разговорчивого делает болтливым, добродушного —
готовым расцеловать всех, а злобного — бросающимся на каждого, кто хоть
чем-то не нравится.
Возвращаясь к роли СМИ во внедрении понятия «фанат» в массовое
сознание, замечу, что за этой кампанией, как и за всякой подобной,
конечно же стоят влиятельные и заинтересованные лица. Есть косвенные
свидетельства, что движение фанатов, как и панков, придумали «взрослые
дяди», чтобы направить недовольство парней из малообеспеченных семей,
положение которых резко ухудшилось во время правления «железной леди»,
в безопасное русло. Мол, пусть беснуются, выплескивают злобу, лишь бы
их голова была свободна от мыслей.
Этот же путь выбрал и ельцинский режим, иначе трудно объяснить, почему
государственное телевидение и все многотиражные газеты вдруг начали
восторгаться фанатским стилем: ах, какие они артистичные, раскованные!
При этом исподволь внушалась мысль: в нашем Отечестве спортивные
пристрастия первого лица являются общественно значимыми, теннис — для
«элиты» (точнее, для «мещан во дворянстве», или для тех, «кто из грязи
— в князи»), а футбол — для плебеев. Хотя в теннис можно научить играть
и обезьяну, если бы она умела держать ракетку, а для успеха в футболе
требуется изрядное умственное и эстетическое развитие.
Но ни одна «психологическая диверсия» не удастся, если для этого нет
почвы, а она была и на Западе, и в России: разобщенность и злоба на
весь мир. В Европе ее скрывают за улыбками, но она мгновенно
прорывается, как штормовая волна через непрочную дамбу. У нас же
ненависть даже не пытаются замаскировать: это ясно каждому, кто хоть
раз в жизни наблюдал нравы на наших дорогах. Болельщики — признак
здорового общества; фанаты — больного. Футбол — лакмусовая бумажка.
Поэтому решение итальянской федерации играть при пустых трибунах —
глупость, как и мнение пацифистов, что всеобщее разоружение приведет к
исчезновению войн. Будут бить друг друга камнями и дубинками, а
футбольные фанаты найдут другой повод выказать звериную злобу.
Человек, как точно определил Аристотель, существо общественное и
политическое: мы стремимся к союзам и ищем идею, которая должна стать
основой объединения. Современная цивилизация вовсе не самая лучшая, как
нас убеждают с телеэкранов. В душе жителя мегаполиса — тьма. Самый
высокий уровень жизни — в Скандинавии, и там же больше всего
самоубийств.
Человек одинок и не видит смысла бытия. Поэтому он ищет хоть
какого-нибудь объединения и идею, ради которой стоит жить. И вот футбол
становится вместо праздника и увлекательного состязания своего рода
религией. Иначе как объяснить завещание хоронить себя по футбольному
обряду?
Вторая особенность фаната — установка на «оторвись!». Ее внедрение
нынешние «инженеры человеческих душ» обосновывают теорией Фрейда,
ошибочно полагавшего, что подавленные или вытесненные желания (в нашем
случае желание дать кому-то в морду) исчезнут, если дать возможность
удовлетворить их иным образом (например, играя в компьютерные
«стрелялки»). Факты, однако, не подтверждают эту теорию: любой маньяк
вовсе не успокаивается, осуществив подавленные влечения, а, напротив,
ищет другого удобного случая. А когда такие типы собираются вместе,
действует закон эмоционального заражения: чувство одного мгновенно
охватывает других, как огонь солому от сильного и внезапного порыва
ветра. Отсутствие привычки сдерживать эмоции и переполненность злобой —
вот источник бессмысленных и жестоких фанатских драк.
На сборищах болельщиков, когда «складываются» положительные эмоции,
происходит по-другому. В той же Италии в 1982 году после победы на
чемпионате мира стихийно начались народные гуляния. Конечно же выпито
было немало, и многие решили освежиться в знаменитых римских фонтанах.
Взволнованная пожилая дама из общества по охране памятников позвонила
комиссару карабинеров и попросила немедленно остановить празднование,
потому что, по ее мнению, «тиффози» напоминают вандалов, в стародавние
времена разрушивших Вечный город. Но глава карабинеров успокоил ее,
заметив: «Пусть делают, что хотят; такое бывает раз в сто лет!». Он
ясно понимал, что радостная толпа не склонна к бесчинствам.
Третья причина имеет отношение только к доморощенным фанатам. Время
правления «теннисиста» отмечено «пивным безумием» и легализацией
«блатной» культуры. Последствия такого образа жизни понятны каждому.
Что же предпринять, чтобы на трибунах наших стадионов была праздничная
атмосфера? Избиение фанатов милицейскими дубинками и выдача «волчьих
билетов» — бессмысленная борьба с внешними проявлениями. Надо устранять
причины. Позволю себе предложить несколько рекомендаций.
Во-первых, государство и общество должны содействовать созданию
истинных, а не мнимых молодежных объединений, в которых только и
возможно содержательное общение, для чего необходима помощь «отцов»
«детям». Футбол — прекрасный отдых, больше, чем игра, но он не может
быть смыслом бытия.
Во-вторых, необходимо активное возрождение семейных ценностей: если
отцы будут на трибунах вместе с детьми, то не будет и отдельных
фанатских трибун, которые, кстати, — весьма недавнее изобретение. В
связи с этим не могу не вспомнить одну веселую историю. Один из моих
однокурсников, когда «Кубань» в 80-х годах прошлого века играла в
высшей лиге чемпионата СССР, решил научить земляков болеть по-фанатски.
Он сетовал, что в Краснодаре трибуны заполнены, но болеют
провинциально. Чтобы исправить положение, он сочинил кричалку
следующего содержания: «Водку, сало, баб и бани вам заменит матч
«Кубани». На каждом матче он истошно вопил, но его никто не
поддерживал. Он правильно объяснил причину: «климат» на стадионе
определяют станичники, которые не восприимчивы к мальчишеским выходкам.
И, наконец, немаловажное значение имеют образцы для подражания, которые
предлагают СМИ. А молодежь и женщины, не считая малолетних детей, —
самые внушаемые. В начале ХХ века прекрасному полу внушали, что кожа
должна быть белой, сейчас — загорелой. К обстановке на трибунах это
имеет самое непосредственное отношение: когда на первых полосах —
беснующиеся толпы, в рекламе «сникерсов» —придурковатые недоросли в
фанатских шарфах, такое поведение неосознанно перенимается многими. Да
и некоторые игроки, например татуированный с ног до головы Матерацци,
неявно провоцируют толпу.
Понятие «фанат» не соответсвует духу умной, веселой и красивой игры. Но
для возвращения на трибуны праздничной атмосферы необходимы
согласованные действия государственных институтов, СМИ, футбольных
клубов и болельщиков.
Меню сайта